Швейная отрасль в Кыргызстане – одна из бюджетообразующих сфер. Шьют как для собственного рынка, так и для рынков стран ЕАЭС — прежде всего, российского и казахстанского. Отрасль держится и при нынешнем мировом кризисе. О том, как удается сохранить свои позиции на мировом рынке, и какие проблемы испытывает отрасль, рассказал в интервью нашему изданию президент Ассоциации предприятий легкой промышленности Кыргызской Республики «Легпром» Сапарбек Асанов.
— Что представляет собой сегодня легкая промышленность в нашей стране?
— Чтобы вам было понятно, сделаю небольшой экскурс во времена СССР. В Киргизской ССР было Министерство легкой промышленности, и ВВП нашей республики составлял 33 процента. Тогда был целый агропромышленный комплекс, в аграрном секторе работали более 300 тысяч человек. Для тех времен это были огромные цифры. Собирали ежегодно около 40 тысяч тонн тянь-шаньской тонкорунной шерсти, которая по качеству превосходила шерсть даже австралийского мериноса. Причем сами всю шерсть перерабатывали, делали пряжу, ткани и доводили до готовой продукции.
Объем производства очищенного хлопка составлял более 200 тысяч тонн, который полностью перерабатывался. В республике производили еще и шелковую ткань. На юге выращивали тутовники, работал шелкопрядный комбинат. Легкая промышленность Киргизской ССР охватывала широкий спектр производств, включая текстиль, швейное, шелковое, обувное, ковровое и мебельное производства. Выпускались разные виды тканей: шерстяные, полушерстяные, хлопчатобумажные и гобеленовые. В республике тогда было 57 крупнейших промышленных предприятий. Сегодня всего этого мы не имеем. Ситуация изменилась: объем производства шерсти сократился примерно до 10 тысяч тонн, из которых только около 2 тысяч тонн пригодны для производства одежды. Производство хлопка также снизилось почти до 20 тысяч тонн очищенного хлопка, что составляет объем одной трикотажной фабрики.
Можно для сравнения привести в пример Китай, где в год выпускается более 5,5 млн тонн хлопка, у нас же – около 20 тысяч тонн. Один только Синьцзян-Уйгурский автономный район производит более 80 процентов всего китайского хлопка. В СССР самым крупным производителем очищенного хлопка был Узбекистан — 1 млн 200 тысяч тонн в год. Сегодня в Узбекистане планируют увеличить этот показатель, так как есть госпрограмма поддержки, благодаря которой после 2027 года страна не будет продавать даже нити, а только ткани или готовую продукцию. Два года назад Европа ввела эмбарго на хлопок из Узбекистана из-за использования детского труда. Но благодаря стараниям Президента Шавката Мирзиеева эмбарго снято. Сейчас в Узбекистан приходят мировые бренды, которые делают большие заказы.
Сегодня в швейной отрасли Кыргызстана появилось огромное количество предприятий малого и среднего бизнеса. Более 900 из них являются членами Ассоциации предприятий легкой промышленности «Легпром». Наша ассоциация образовалась в 2005 году как раз в период расцвета швейной отрасли в республике, чему, кстати, поспособствовал как раз Китай. Во-первых, потому что мы являемся ближайшими соседями, во-вторых, 80-85 процентов доступного сырья — ткани, фурнитура и швейное оборудование — поступает из Поднебесной. Конечно, нам хотелось бы напрямую работать с китайскими производителями тканей. Лет 10 назад мы пытались открыть в Кыргызстане центр тканей, которые производятся в Китае. Несколько китайских компании откликнулись на эту идею, но они выставили в шоуруме только образцы своих тканей. Но на оформление заказов, отправку их в Китай, на производство тканей, их доставку уходило много времени. Наш малый и средний бизнес не может себе позволить столь долгого ожидания. Мы просили тогда китайских производителей привозить не образцы, а сразу свои товары, предлагали организовать склад временного хранения. Это не противоречит нашему законодательству. Но не получилось. Поэтому пока берем китайские ткани на рынках, которые даются швейникам даже в рассрочку.
На западном рынке тяжело конкурировать, там свои игроки. Поэтому наш основной стратегический рынок – это Евразийский экономический союз. Он большой – около 180 млн человек, наша доля участия на нем всего лишь 4 процента. Основную долю этого рынка, а это более 45%, занимает китайское производство. До введения санкций против России, когда на рынке ЕАЭС были европейские игроки, мы занимали 5-е место, а сейчас вышли на третью-четвертую позицию. Объем швейного производства в 2022 году составлял 9,6 млрд сомов, а с 2023 года вышли на 16 млрд сомов. Скачок сильный, но в этом году ощущается спад. Тому есть несколько причин: не хватает работников, даже начали приглашать их из Бангладеш, Пакистана и Индии. Снижается покупательская способность нашего региона, на которую в свою очередь влияют мировой кризис и геополитическая ситуация в мире. Значительно повлияли на мелкий и средний бизнес развитие маркетплейсов. Сказываются на работе швейников и скачки валют, которые зачастую приводят наших производителей к убыткам. Они договариваются за одну цену с учетом разницы валют, берут заказ, закупают, отправляют товар, потом резкий скачок на рынке валют, и они уходят в минус.
— Может ли государство помочь в решении ваших проблем? Сотрудничает ли ассоциация с правительством?
— Ассоциация предприятий легкой промышленности тесно сотрудничает с государством. К примеру, наша организация является инициатором и автором практически всех законов, на основе которых работает весь сектор. Чтобы эффективно работать и производить продукцию, нужно было создать законодательную базу. До 2001 года между бывшими республиками СССР не было таможенных пошлин, за счет чего шел рост челночного бизнеса. В 2000 году шесть стран бывшего СССР создали первый Евразийский экономический союз. Товары между ними могли пересекать границы без таможенных пошлин, но нужны были подтверждающие документы, что они произведены в этой стране. В противном случае нужно было платить до 40 процентов таможенную пошлину и 18 процентов НДС.
В этот период мы и образовались, начали официально экспортировать нашу продукцию в Россию. И тогда возник закономерный вопрос: сами ли мы производим экспортируемую продукцию. То есть нам нужно было продемонстрировать наш производственный потенциал, и мы обратились к президенту, в правительство и парламент. Таким образом, мы ввели фиксированный налог на количество работников и оборудования. Года два-три ушло на разъяснение предпринимателям, что все эти преобразования необходимы, чтобы в отчетности было видно, что свою продукцию они сами производят. Затем мы инициировали создание рабочей межправительственной комиссии России и Кыргызстана по этому вопросу, тем самым создав условие для беспрепятственного экспорта нашей продукции в Казахстан и Россию. Вот с того момента и начался рост швейного производства в Кыргызстане.
С того времени мы начали организовывать выставки в Бишкеке, на которые начали приглашать байеров из России, Казахстана и так далее. Проводили различные обучающие семинары для наших специалистов, отправляли дизайнеров на показы мод. Помимо этого, начали работать с Министерством образования, так как не хватало кадров. Мы помогали создавать учебные центры с современным оборудованием на базе училищ.
Также тесно работали с правительством, нужно было периодически заявлять о себе, напоминать, что мы существуем, работаем и экспортируем свою продукцию. Поэтому ежегодно организовывали выставку «Индустрия моды Кыргызстана», на которой продвигали наш бренд «Сделано в Кыргызстане». Заключили соглашения о сотрудничестве с легпромами России, Китая, Казахстана, Беларуси и так далее. Приглашали в нашу страну производителей оборудования и тканей со всего мира.
То есть я хочу сказать, что не просто так появилась в Кыргызстане швейная отрасль, было много трудностей. Поэтому так важно не только сохранить имеющийся потенциал, но и развивать его далее. По сравнению с другими секторами наша отрасль имеет определенные преференции, но при сегодняшней экономической ситуации в мире хотелось бы большей поддержки со стороны государства. Я сейчас говорю про субсидии и доступные кредиты для малого и среднего бизнеса. Немалую поддержку бизнесу оказал Кыргызско-Российский фонд развития. Многие наши бизнесмены благодаря ему смогли расширить свои предприятия. Но фонд дает деньги только на основные средства и оборудование, на оборотные же средства денег не выдает. На это их дают только коммерческие банки, но под большие проценты. Я специально изучал эту сферу и могу точно сказать, что для производства кредит под 6 с лишним процентов годовых губителен. Производство и экспорт – это основа экономики. Надо самим что-то производить и продавать. Вот тогда только идет развитие экономики.
В нашем кабинете министров немало хороших экономистов и есть надежда, что там по-деловому подойдут к решению проблем в отрасли. Пока же стараемся чаще поднимать их, пишем письма в кабмин с просьбами и предложениями, чтобы удержать отрасль на плаву.
— Может, есть смысл открыть в Кыргызстане министерство или на худой конец агентство текстильной промышленности?
— Было бы неплохо. По данным Нацстаткома, в Кыргызстане более 200 тысяч человек заняты в этой сфере, в страну в 2019 году было завезено 267 тысяч швейных машинок. После 2020 года это количество, без сомнения, увеличилось в разы. Одна швея тянет за собой два рабочих места. Она же кормит дома не менее четырех человек. Наш сектор – является экспортоориентированным и социально значимым. Поэтому к отрасли нужен особый и бережный подход. У нас должны быть соответствующие условия, чтобы мы не только могли сохранить производство и имеющиеся рабочие места, но и дальше развиваться.
Швейная отрасль в Кыргызстане – одна из бюджетообразующих сфер. Шьют как для собственного рынка, так и для рынков стран ЕАЭС — прежде всего, российского и казахстанского. Отрасль держится и при нынешнем мировом кризисе. О том, как удается сохранить свои позиции на мировом рынке, и какие проблемы испытывает отрасль, рассказал в интервью нашему изданию президент Ассоциации предприятий легкой промышленности Кыргызской Республики «Легпром» Сапарбек Асанов.